Враги. История любви - Страница 96

— Ничуть, — ответила Нэнси. — Люди болеют, и люди забывают ключи. Где вы находитесь?

— В кафетерии на Тремонт-авеню.

— Возле какой улицы?

Герман объяснил ей.

— Если вы не против, я приеду к вам.

— Зачем вам это?

— Да просто так. Потому что я сижу дома и мне скучно… Эта история с моей тетей совсем вывела меня из равновесия. В какую больницу увезли эту женщину?

— Этого я тоже не знаю.

— Ну, это нетрудно узнать. Обычно я беспомощна в том, что касается меня самой, но для других всегда могу найти выход. Хочу вам сказать, что я изучала юриспруденцию и должна была стать адвокатом. У меня бы это получилось, но под конец я потеряла интерес к профессии. Какое мне дело до бизнеса американских фирм и корпораций? Впрочем, недоучившийся адвокат — это тоже адвокат. Нужно просто позвонить в несколько больниц в Бронксе. Скорее всего, ее отвезли в какую-то больницу поблизости. У нее есть врач?

— Да, там был врач, но я не знаю его имени.

— Мы всё узнаем сегодня вечером. Я возьму машину и приеду к вам. Скажите мне еще раз название кафетерия.

Герман повторил название.

— Ждите меня. Когда вы рассказали мне сегодня о семье, которую обворовали, у меня было предчувствие, что я познакомлюсь с ними. Украли действительно все?

— Даже постельное белье.

— Может, привезти подушку и одеяло? У меня и правда всего в избытке.

— Нет, не нужно.

— Я все равно привезу постельные принадлежности. Когда-то я жила здесь с подругой, она вышла замуж и оставила мне все свои вещи. Я уже много раз собиралась их выбросить, но все руки не доходили. Ждите меня!

II

Герман прекрасно понимал, что ему не надо этого делать, но через пятнадцать минут после разговора с Нэнси Избель он снова позвонил Маше. И тут же услышал Машин голос. По тому, как Маша произнесла одно только слово «алло!», Герман сразу понял, что Шифры-Пуи больше нет. В Машином голосе слышался угасший интерес к реальности — полная противоположность тому драматизму, с которым она всегда говорила о самых простых вещах. Он спросил, снова как будто не по своей воле:

— Как там мама?

— Нет больше мамы, — ответила Маша.

Оба замолчали. Потом Маша спросила:

— Где ты? Я думала, ты будешь ждать меня дома.

— Боже мой! Когда это произошло?

— Недавно. Она не доехала до больницы. Ее последние слова были: «Где Герман?».

Они вновь замолчали. Потом Маша снова спросила:

— Где ты? Возвращайся скорее!

— Один знакомый пообещал привезти постельное белье, — проговорил Герман, удивленный и испуганный собственными словами.

— Что еще за белье? Иди домой!

— Хорошо, Маша.

Герман вышел из кафетерия, забыв отдать кассиру чек. Тот закричал вслед и рванулся догонять его. Герман бросил ему чек.

По дороге к Маше Герман понял, что поступил отвратительно. Нэнси Избель приедет в кафетерий и не найдет его, но сейчас Герман не мог оставить Машу одну. «И так все вкривь и вкось, — говорил он себе. — У меня гениально получается сводить с ума себя и окружающих».

Ночь была теплой, но Герман замерз. «Вот так умирают? — удивлялся кто-то внутри него. — Так просто и обыденно?» Германа трясло, он даже поднял воротник. Когда он дошел до переулка, его охватил страх. Ему было страшно подниматься по лестнице.

Герман рассчитывал застать у Маши соседей, но сквозь открытую дверь он увидел, что в квартире никого нет. Свет по-прежнему не горел. Герман вошел на кухню и увидел Машин силуэт. Герман подошел к ней, они молча стояли рядом.

— Я спустился купить лампочек, — сказал Герман, — но забыл ключ…

— Закрой дверь. Сейчас мне не нужны гости, — почти прошептала Маша.

Герман закрыл дверь с неловким ощущением того, что однажды он уже это переживал. Но когда? Во сне? В своих фантазиях? «Да, скорее всего, мне это снилась сегодня ночью», — решил он. Герман взял Машу за руку, рука была холодной.

— Может, у тебя есть свечи? — спросил он.

— Зачем? Нет, не надо.

Герман повел ее к себе в комнату, и она пошла за ним. Там было немного светлее, чем в других местах. Он уселся на стул, а Маша присела на краешек кровати. Герман спросил:

— Кто-нибудь уже знает?

— Кто? Никто не знает.

— Позвонить раввину?

Маша не ответила. Герман подумал было, что в своей скорби она пропустила его слова мимо ушей, но вдруг она сказала:

— Герман, я этого не вынесу!

— С такими делами связаны формальности, да и деньги нужны.

— Да, я знаю.

— Где раввин? Еще в санатории?

— Я оставила его там, но ему нужно было куда-то лететь, уже не помню куда.

— Попробую позвонить ему домой. У тебя есть спички?

— Где моя сумка?

— Если ты принесла ее домой, я ее найду.

Герман встал и пошел искать Машину сумку. Он передвигался на ощупь, как слепой, искал на столе, на стульях в кухне, хотел пойти в спальню, но испугался. Может быть, Маша оставила сумку в больнице? Герман вернулся к Маше.

— Не могу найти твою сумку.

— Она где-то здесь, я доставала из нее сигареты.

— Я позвоню раввину. Мне нужна спичка или свеча.

— Подожди!

Маша встала. Оба принялись шарить в темноте. Упал стул, и Маша поставила его обратно. Глаза Германа стали привыкать к потемкам. Он вошел в ванную и по привычке нажал на выключатель. Стало светло, он увидел Машину сумку на крышке бельевой корзины. Видимо, воры забыли выкрутить лампочку на аптечном шкафчике.